Алевтина положила трубку и ухмыльнулась:
— Ну надо же, вспомнила она про меня.
— Кто вспомнил? Ты о ком? — забеспокоился муж Алевтины.
— Мамочка! — ехидно скривила улыбку Алевтина.
— Какая мамочка? У тебя же нет матери, ты говорила.
— Ну да, с десяти лет не было, теперь нашлась. Зовёт повидаться перед смертью, — задумчиво сказала Алевтина.
— Поедешь? Куда, кстати?
— Недалеко, в пригород. Пансионат для старых людей. Не знаю, ехать или не стоит.
— Съезди, она же твоя мама, — посоветовал муж.
— Мама? Да какая она мама, — сорвалась на крик Алевтина и заплакала.
За тридцать лет совместной жизни муж впервые увидел жену в таком состоянии, она готова была рвать и метать.
— Ну что ты разошлась? Не хочешь ехать, не езди. Успокойся, — уговаривал муж.
— Успокойся? — снова закричала Алевтина. — Да что ты понимаешь?
— На меня-то чего кричишь, — недоумевал муж.
— Уйди с глаз моих, а то хуже будет.
Когда за мужем захлопнулась входная дверь, Алевтина налила в ведро воды и руками стала с силой мыть полы, словно они были в несмываемой грязи. Она всегда успокаивала себя уборкой. Через час квартира блестела. Алевтина сидела на диване и рассказывала мужу свою историю.
— Я не думала, что когда-то это придётся рассказывать. Всегда говорила, что родители погибли в автокатастрофе, поэтому я и оказалась в детдоме. Собственно говоря, для меня это была правда, случилась автокатастрофа, я осталась без родителей.
Родители ссорились часто. Нынешним умом я понимаю, что отец изменял матери, поэтому и ругались. Часто эти ссоры переходили в избиения. Отец нещадно бил мать. Мать залечивала синяки, прощала отца, и какое-то время в семье воцарялся мир.
Как-то раз во время ссоры отец ударил бляхой от ремня мать по лицу. Рассёк ей бровь. Кровь хлынула, мать кричала от боли, а отец не переставал её бить. Мне было жалко мать, я громко крикнула отцу: «Да чтоб ты сдох! Чтоб ты сдох! Чтоб ты сдох!»
Отец сразу сник, закрылся в комнате и до утра не выходил. Мать привела себя в порядок, села под закрытую дверь комнаты, где был отец, и скулила, чтобы он её пустил.
Утром они помирились.
На этот раз целый месяц был без ссор. И вдруг кто-то нам сообщил, что отец погиб в автокатастрофе. Мать было не узнать, она горевала, я её раздражала. А после похорон она объявила мне:
— Это ты виновата в смерти отца. Отец — самое дорогое, что было в моей жизни. Ты ему пожелала смерти.
А потом мать отказалась от меня, оформила документы и сдала меня в детдом. Вот так автокатастрофа забрала у меня родителей. Она ни разу не навестила меня, не интересовалась моей жизнью. Сорок лет уже прошло. И вдруг я ей понадобилась.
Алевтина с мужем ещё долго молча сидели, обнявшись на диване. Муж не знал, что сказать, а Алевтина решала, ехать к матери или нет.
Утром Алевтина всё-таки решилась и поехала.
Сложно было узнать в худой, морщинистой старушонке когда-то красивую, статную мать. Казалось, мать спала, острый подбородок торчал из-под одеяла. Алевтина села на стул рядом с кроватью. Мать открыла глаза и улыбнулась:
— Доченька!
Алевтина молчала.
— Обижаешься на меня? Мне тоже нелегко в жизни пришлось без нашего папки, — мать закрыла глаза, и слеза побежала по щеке.
Алевтина молчала.
— Ты же единственный мой родной человек, — опять заговорила мать. — Я тебя позвала…
Мать снова закрыла глаза и заплакала. На подушке расплывалось мокрое пятно.
Алевтина молчала.
— Понимаешь, — продолжила мать. — Мне осталось жить совсем немного. Хочется умереть не в казённом доме, а в семье. Может, заберёшь меня к себе?
Алевтина молчала, мать плакала.
Поняв, что свидание затянулось, Алевтина молча встала и пошла к двери.
Мать выкрикнула что было сил:
— Жестокая ты, Алька. И отца не пожалела, и меня сейчас бросаешь.
Алевтина остановилась, оглянулась, размышляя, высказать ей всё или не стоит. Потом посмотрела на мать, та лежала без чувств.
Прибежали медсёстры, стали проводить какие-то процедуры.
А Алевтина уверенно уходила прочь, подальше от этого места.
Она приняла решение — родителей забрала автокатастрофа.
