Как хорошо, когда выдаётся свободный денёк. Владимир Дмитриевич просто сидел на диване в одной из комнат своего огромного особняка. Почему-то вспоминалось детство:
«Зачем мне все эти миллионы? Детям и внукам, да и правнукам, на безбедную жизнь хватит. Можно было бы за деньги вернуться в детство, хоть на денёчек… О, так недавно очередная встреча одноклассников была! Всё мечтаю слетать в город детства, повидать друзей, одноклассников. И всё не получается. Надо Гальке позвонить, узнать, что нового. Она всё про всех знает».
Взял телефон набрал номер своей одноклассницы.
— Вовка! – раздался радостный женский голос.
— Привет, Галя! – как-то радостно стало на душе. – Опять не смог на встречу с нашими выбраться.
— Ты просто забыл. Как всегда.
— Забыл, конечно, — сознался Владимир Дмитриевич.
— А ведь нашему выпуску уже сорок четыре лет.
— Как время летит!
— Не то слово, — раздался тяжёлый вздох. – Вроде, недавно девчонкой была, а уже старуха.
— Да ладно, Галя не скромничай! Видел твою фотографию. Как была красавицей – так и осталась.
— Спасибо!
— Давай, рассказывай, что там!
— Девять человек всего пришло. Посидели. Школу повспоминали.
— Галя, а как там Борька! Что-то он в последнее время на звонки не отвечает.
С минуту длилось молчание:
— Володя, — голос одноклассницы стал тихим. – Твой друг тяжело болен. Врачи сказали, что ему осталось совсем немного…
— Ты, что, Галя?
Перед глазами бизнесмена пронеслось детство, школьные годы…
— Володя, он уже не встаёт, — продолжила подруга. – Я с его женой разговаривал. Она сказала, что это, вроде, где-то за границей лечится. Но уж, конечно, не в нашем городке.
***
Борис Захарович, лежал в своей квартире, уставившись в потолок. Каждое движение, каждое слово давалось с трудом. В голову лезли мысли о жизни и смерти:
«Сколько это продлится? День? Неделю? Месяц? Нет, месяц, точно не продлится! Не увижу больше детей, внуков».
— Боря, давай, покушаем! – жена с тарелкой каши села на табуретку рядом с кроватью.
— Ира, прости меня!
— Боря, перестань!
— Сколько раз мы с тобой за сорок лет ругались, даже разводиться собирались, — на его глазах появились слёзы. – А ты у меня такая хорошая.
— Боря, у нас в жизни и счастливые дни были, — лицо стало строгим. – Ну-ка, кушай!
Накормив мужа, жена ушла на кухню. А горькие мысли вновь влетели в голову Борису:
«Когда был маленький казалось жизнь бесконечна. Недавно, внук сказал, что десять лет – это очень долго. Да и сам я так думал, когда двенадцать лет было, а полвека промелькнули, как один год.
Интересно, что там, за чертой? Ведь мысли не могут исчезнуть, если они к чему-то притягиваются. Может, это и есть бессмертная душа. Буду со стороны смотреть на Иру, на детей, внуков. Вот только сказать ничего не смогу. Правда, это или выдумки?»
Борис Захарович тяжело вздохнул:
«Скоро узнаю, — услышал, что жена кому-то открывает дверь. – Может дочь пришла или сын?».
Слегка повернул голову. В комнату вошли двое мужчин. В том, который помоложе, угадывался врач. Он, словно уже взглядом стал осматривать больного. А другой… другой…:
— Вовка?! – тихо произнёс больной. – Это ты?!
— Я, Боря, я! – слегка сжал его руку. – Что ж это ты совсем раскис?
— Похоже, всё…
— Сейчас доктор тебя посмотрит.
— Его медицинскую карту я внимательно посмотрел, — произнёс тот. – Надо немедленно в нашу клинику. Состояние крайне тяжёлое, но шанс есть.
— Ирина, — Владимир Дмитриевич повернулся к хозяйке. – Собирайте Бориса, и сами собирайтесь! Едем в Москву.
— Когда, — машинально задала вопрос жена больного.
— Прямо сейчас, — в разговор вступил доктор. — Час вам на сборы. Берите только самое необходимое: документы, телефон.
— Как поедем? — всё ещё не могла прийти в себя женщина.
— Внизу машина скорой помощи, наша московская. К вечеру в Москве будем, — он достал телефон и кому-то приказал. – Зайдите, поможете больного одеть!
Через минуту зашли два парня в халатах салатного света и стали всё делать быстро и профессионально:
— Володя, так может я не умру? – больной мысленно схватился за призрачную надежду.
— Борь, ты почему мне сразу не позвонил? — Владимир Дмитриевич вздохнул. – Хотя я сам хорош. Ладно, Боря, выздоровеешь, поговорим.
— Хозяйка, — улыбнулся врач. – Ничего лишнего не надо брать. У нас очень хорошая клиника. Всю, что необходимо больному, мы предоставим. Для родственников, есть гостиничные номера. Где тоже есть всё необходимое.
— А ведь это денег…
— Владимир Дмитриевич всё оплатил.
***
У Катерины Сергеевны сегодня трудный день, но он и радостный. Их школьному выпуску сорок пять лет. И собираются у неё в кафе. Во-первый, кафе самое лучшее в городе, а во-вторых, она его хозяйка. А самое главное, она всегда рада своим друзьям детства. Накрыла стол на десять человек. Пришло пока шесть, она – седьмая.
«Галька, ты где?» — мысленно спросила она у подруги.
И словно услышав её, та нажала звонок и сразу стала стучать в дверь.
— Ну, где ты ходишь? – хозяйка открыла дверь, подруги обнялись.
— О! – закричали собравшиеся.
— Кажется все! — решила хозяйка.
— Борьки Ватутина нет.
— А он жив? – спросил кто-то.
И улыбки сразу исчезли с лиц собравшихся.
— Его Вовка Городецкий в Москву отправил в какую-то клинику, — сообщила всезнающая Галина. – До сих пор, вроде, не вернулся.
— Кто его туда отправил? – раздался удивлённый вопрос. — Вовка Городецкий? Что-то не верится! Сорок лет здесь не появлялся. И вдруг…
— Да ладно вам! – заступилась за друга Галина. – Нормальный мужик, только богатый.
— Он не просто богатый, — вновь раздался чей-то голос. – Он безумно богатый.
— Да ладно вам, — прекратила спор Катерина. – Давайте начинать! Сколько можно просто так сидеть.
— Всё начинаем! – махнула рукой Галина. – Давайте…
И тут раздался звонок у входной двери.
Хозяйка пошла открывать:
— Борька! – бросилась к нему в объятия. – Мы только сейчас тебя вспомнили. Как здоровье-то?
— Нормально.
— Борька! – одноклассники вскочили с места.
Начались расспросы. Которые тут же прекратила Катерина:
— Да вы сядете, наконец, за стол?
— Ребята, — вновь начала Галина. – Давайте…
Вновь раздался звонок у входной двери.
— Интересно. Кто там?
Катерина вновь бросилась открывать. Незнакомый пожилой мужчина с улыбкой смотрит ей в лицо:
— Кое-как вас нашёл, — рассмеялся, взглянув на растерянное лицо хозяйки. – Катя, что мы так и будем стоять в двери?
Катя ещё с минуту смотрела ему в лицо:
— Вовка… Городецкий?
— Ну, я, конечно!
— Отгадайте, кто пришёл? – хозяйка радостно подтолкнула гостя в зал. – Борька и Галька, молчите!
Пару минут за столом стояла тишина, пока не раздался чей-то неуверенный голос:
— Городецкий?
— Ребята, простите меня! – тот приложил руку к груди. – Кажется, я зазнался.
— Вовка! – одноклассники вновь соскочили со стульев.
Владимир Дмитриевич радостно обнимал друзей, и ему казалось, что он вновь вернулся в своё детство.
